Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Почему бомбили Белград и кто организовал захват аэропорта Слатина — вспоминает генерал армии в отставке Анатолий Квашнин.

Бомбардировки Белграда силами НАТО начались 24 марта 1999 года.

Бомбёжки Белграда начались 24 марта 1999 года. Военные самолёты НАТО продолжали бомбить Югославию 78 дней, до 10 июня 1999 года. Своё веское слово в поддержку Югославии Россия сказала 12 июня 1999 года, когда российский миротворческий десант совершил марш-бросок на Приштину. Операция проходила в режиме строжайшей секретности, о ней знали только единицы. Настоящее описание основано на воспоминаниях Анатолия Васильевича Квашнина, на тот момент начальника Генерального штаба ВС РФ. Ранее его воспоминания на тему ниже описанных событий не публиковались.

Фото: https://wiki2.org/ru.

Анатолий Васильевич Квашнин — начальник Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации — первый заместитель министра обороны Российской Федерации (1997–2004 гг.), Полномочный представитель Президента РФ в Сибирском федеральном округе (2004–2010 гг.), Герой России (1999 г.), Герой Союзной Республики Югославии (Орден Югославской звезды I степени, 1999 г.), доктор военных наук, кандидат социологических наук. После выхода в отставку Анатолий Васильевич с супругой поселился в Новосибирске, и живёт здесь до сих пор. 

В начале 1990-х годов сильное мощное государство Югославия раскололось на несколько территорий — Словения, Хорватия, Македония, Босния и Герцеговина. Шла гражданская война. Слободан Милошевич, первый президент Сербии (с 1991 года), а потом президент Союзной Республики Югославии (с 1997 года), возглавил борьбу за сохранение единства страны. Поддерживая сербские меньшинства в Хорватии, Боснии и Герцеговине, он стремился не допустить отделения края Косово, за что ратовали албанские мусульмане.

По переписи 1991 года, национальный состав Сербии (включая Косово) был следующим: 66% населения — сербы, 17% — албанцы, 3,5% — венгры, 13,5% — прочие национальности. Изгнание сербов из Косово началось на религиозной почве, но затеяли его не местные косовары. Спецоперация с привлечением косовских албанцев и наёмников была задумана в высших политических кругах Запада. Общность интересов в этом вопросе проявили США и некоторые страны — члены НАТО и Евросоюза. В крае Косово началась партизанская террористическая война, намеренно разжигались этнические конфликты. В среде албанцев-мусульман активно работали эмиссары радикальных террористических группировок. Сербов вытесняли из Косово — с территории исконного проживания, взрывали и рушили древние сербские православные храмы. 28 февраля 1998 года АОК («Армия освобождения Косова» — объединение вооруженных сепаратистов) официально объявила о начале вооружённой борьбы за независимость Косово. Наёмные бандиты вырезали сербов целыми семьями. Для пресечения волны насилия Белград ввёл в край сначала полицейские, а затем регулярные части югославской армии. Слободан Милошевич разрешил ввод армии в Косово, чтобы защитить сербские семьи от бандитов и остановить террор.

В ответ на это со стороны НАТО была развернута мощная информационная война в СМИ — в терроризме обвиняли самих сербов: «геноцид против албанского населения», «сербская армия — армия убийц»… Одновременно с развернувшейся информационной кампанией готовилась агрессия НАТО в Югославию. Ещё в сентябре 1998 года совет НАТО утвердил план военного вмешательства в косовский конфликт. Россия и несколько стран-членов Совета Безопасности ООН выступали за мирный путь урегулирования.

Слободан Милошевич — президент Союзной Республики Югославия, занимал этот пост с 23 июля 1997 года по 7 октября 2000 года. 

Переговоры, проходившие в феврале-марте во французском Рамбуйе между Союзной Республикой Югославией и делегацией, представляющей албанское население Косово, превратились в политический фарс и предсказуемо не привели к подписанию мирного соглашения. В итоге 18 марта 1999 года албанская, американская и британская делегации подписали так называемые «Рамбуйские соглашения», а сербская и российская делегации отказались подписывать документ. Но переговорщикам в Рамбуйе и Париже и не нужно было согласие Белграда, иначе бы рухнул весь план военной операции НАТО. «Если учесть, что основное давление шло только на сербскую сторону, то становится ясно, что никто не был заинтересован в продолжении процесса мирного соглашения между сербской и албанской сторонами. Главным было заставить Югославию разрешить размещение на её территории войск НАТО», — пишет в своей книге «Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования» Елена Гуськова, доктор исторических наук, руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН.

Ещё шли дискуссии по поводу текста соглашения, а НАТО уже готовилась бомбить Югославию, началось размещение десятитысячного контингента в Македонии на границе с Косово, войска были приведены в состояние боевой готовности. Как пишет Строуб Тэлботт, в то время заместитель Госсекретаря США, «в правительстве США доминировала точка зрения: надолго операция не затянется».

На всю операцию отводили несколько дней. Начало акции натовцы приурочили к официальному визиту председателя Правительства Российской Федерации Евгения Примакова в США. Визит был назначен на 24 марта 1999 года. Примаков Е. М. знал о готовящихся ударах: ещё 22 марта помощник вице-президента США предупредил премьер-министра, что «визит будет проходить на фоне очень быстро развивающейся ситуации вокруг Косово». Однако Примаков принял решение лететь, поскольку надеялся, что его визит сможет предотвратить агрессию, в Вашингтоне было хорошо известно, что Россия против применения силы в отношении Югославии. В назначенный день Примаков уже летел над Атлантическим океаном, но неожиданно развернул литерный самолёт и полетел обратно в Москву. Почему он принял такое решение?

— Накануне, 23 марта, начальник ГРУ ГШ ВС РФ Валентин Владимирович Корабельников доложил мне, что через шесть часов НАТО начнёт ракетные удары по Югославии — такую подготовку не скроешь, — вспоминает Анатолий Квашнин. — Я знал, что в это время Евгений Максимович должен приземлиться в Вашингтоне, мы были приятелями. Я вышел на связь с бортом Примакова, говорю: «Евгений Максимович, ты сейчас приземляешься, и в это же время начнутся ракетные удары по Югославии. И получится, что ты вместе с американцами, натовцами, а значит, и Россия — агрессор. Потом не докажешь, что это не так…» Он выслушал и с тревогой в голосе стал советоваться: что делать? Я предложил позвонить Борису Николаевичу Ельцину и лететь обратно… Была ночь, до Бориса Николаевича он не дозвонился. Мы ещё раз с ним переговорили.… И он развернул самолёт. А через несколько часов начались бомбёжки Белграда. Вот так, с привлечением высшего руководства страны, американцы пытались решить вопрос «участия» России в этой операции. Но наши ГРУ и Генштаб сработали профессионально, вовремя предупредили… Дополнительно отмечу: непосредственно перед вылетом Примакова по моему указанию к нему во Внуково подъехал В. В. Корабельников, и они в отдельном кабинете разговаривали с Евгением Максимовичем минут двадцать один на один…»

«Петля Примакова», по оценкам политологов, вошла в историю как поворот России «от ельцинской политики к многовекторной внешней политике Путина», продемонстрировав миру, что с Россией нельзя разговаривать с позиции силы. Ещё в должности министра иностранных дел Примаков Е. М.  в августе 1996 года впервые заговорил о приоритете национальных интересов России, необходимости их отстаивания, «идя даже на разногласия, предположим, с США, — но в рамках партнёрства, не сползая к конфронтации».

Однако ключевым событием стало не возвращение самолёта Евгения Примакова, а марш-бросок в аэропорт Слатина в косовской Приштине, совершённый российскими миротворцами два с половиной месяца спустя — 11-12 июня 1999 года.

Евгений Примаков был председателем Правительства РФ с сентября 1998 года по май 1999-го. Фото: АР/str

Военно-воздушная операция против Югославии под названием «Союзническая сила» началась 24 марта 1999 года и длилась 78 дней (до 10 июня 1999 года). У натовцев было несколько целей, в том числе окончательно развалить Югославию, завершить политическую перегруппировку сил в Европе, отодвинуть границы альянса на восток, а значит вытеснить Россию из Европы.

В Косово ракетно-воздушным ударам и бомбардировкам подвергались позиции югославской армии и населённые сербами сёла. Ракетные удары наносились с севера — в том числе с базы атомных подводных лодок в Великобритании, и с юга — в том числе с американской военной базы «Диего-Гарсиа» в Индийском океане. Для удара использовались крылатые ракеты морского и воздушного базирования. Операция проходила в три этапа: 24–26 марта проведено подавление сил ПВО Союзной Республики Югославии; 27 марта начались атаки против сил СРЮ на территории Косово, а также удары по наиболее значимым объектам в Сербии; с 24 апреля наносились масштабные удары по всей территории Сербии.

Генштаб ВС РФ направил в Югославию группу офицеров для связи и координации с сербским генштабом, начальником которого был генерал Небойша Павкович. За несколько месяцев до этого с визитом в Югославии побывал и сам начальник Генштаба ВС РФ генерал армии Анатолий Квашнин. Российские военные оказывали помощь югославской армии в разработке тактики противодействия военно-воздушной операции НАТО. Так, готовясь к первым ракетным ударам, сербы по команде своевременно убрали свои самолёты в сельскохозяйственные ангары, где обычно хранится сено, и от первых ударов авиацию удалось спасти.

— Была разработана противоракетная операция с применением зенитных самоходных установок ЗСУ-23-4 «Шилка»: крылатые ракеты летят с дозвуковой скоростью, что позволяет определить полётное задание и назначенные цели, поэтому югославские военные успевали поставить на пути их полёта заслоны из нескольких «Шилок», обеспечивая заградительный огонь. Так было сбито до 70 процентов крылатых ракет. Постоянно нужно было думать над тем, как противодействовать противнику, — вспоминает генерал армии Анатолий Квашнин. — Скажем, взлетает с европейского аэродрома натовский бомбардировщик, пересекает границу, а там везде стоят радиолокационные станции ПВО: первый рубеж, второй, третий. Натовцы ослепляли эти станции противорадиолокационными ракетами «Шрайк» (Shrike), которые наводятся на источник радиоизлучения. Что мы сделали? Радиолокационные станции ПВО для связи между собой по рубежам были переведены с радио на проводную систему передачи данных, таким образом, 1-й рубеж молчал, сопровождая цели по данным 2-го рубежа, в последующем включался 1-й рубеж, а 2-й молчал и т. д. Так было сбито подавляющее большинство натовских бомбардировщиков, в том числе «невидимок», плюс около двух десятков вертолётов-спасателей, предназначавшихся для поиска сбитых экипажей. В самой сербской армии были отличные лётчики, особенно на МиГ-29. Как в годы Второй мировой войны немцы кричали в эфире: «Ахтунг, ахтунг! В небе Покрышкин!» Так теперь: «Внимание! В небе МиГ-29!» И в целом армия Югославии демонстрировала хорошую боеспособность.

Операция НАТО затянулась, быстрой победы не получилось, кое-кто из союзников начал роптать. В операции «Союзническая сила» так или иначе участвовало 13 государств — США, Бельгия, Великобритания, Германия, Дания, Испания, Италия, Канада, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Турция, Франция. По подсчётам военных экспертов, были задействованы 1 040 самолётов, из которых 719 — боевые. В первый месяц операции авиация НАТО ежедневно совершала в среднем около 350 боевых вылетов. Всего за время операции, по различным данным, было совершено от 37,5 до 38,4 тысяч боевых вылетов, в ходе которых было атаковано более 900 целей на территории Сербии и Черногории, сброшено более 21 тысячи тонн боеприпасов. В ходе авиаударов были использованы их запрещённые типы с радиоактивными примесями, главным образом, обеднённым ураном (U 238).

Стратегических и тактических результатов НАТО не добилась, что сделало невозможным ввод наземных сил из-за угрозы больших потерь.

Общественное мнение России было на стороне сербов. 23 марта Центр международных социологических и маркетинговых исследований провёл опрос общественного мнения о событиях в Косово в 21 регионе Российской Федерации. 82% опрошенных следили за событиями в Югославии. 51% был уверен, что виновником обострения ситуации были албанские сепаратисты. 94% ответили «нет» на вопрос «Одобряете ли вы ввод миротворческих сил НАТО в Косово?». И 97% были против силового решения в отношении Сербии. 91% опрошенных поддерживали сербов в косовском конфликте. 74% готовы были принять личное участие в оказании помощи Сербии, из них 30% поддержали бы Югославию финансово, а 42% отправились бы в Югославию добровольцами.

— И вот ни с того ни с сего, для меня это до сих пор загадка, Виктор Степанович Черномырдин в качестве спецпредставителя президента Ельцина едет к Слободану Милошевичу и трое суток уговаривает его согласиться… на ввод миротворческих сил НАТО в Югославию, — вспоминает генерал армии Анатолий Квашнин. — И это в тот момент, когда вот-вот наступит перелом в военных действиях! Что такого сказал Черномырдин? Почему умный и дальновидный Милошевич согласился?! По международному праву ввод миротворческих сил можно осуществить только с разрешения главы государства, с его подписи под документом… И Милошевич подписал. В резолюции ООН № 1244 по вводу миротворческих сил в Югославию было подтверждение, что Косово — неотъемлемая часть Сербии и Милошевич – законный глава государства, следовательно, уголовному преследованию не подлежит. Чем дело кончилось, мы знаем…

Эмир Кустурица и Моника Беллуччи в фильме «По млечному пути». 

В июне 1999 года югославская газета «Недельни телеграф» со ссылкой на Слободана Милошевича опубликовала подробности переговоров Виктора Черномырдина и представителя Евросоюза Мартти Ахтисаари с президентом Югославии: «Ахтисаари начал заседание со следующего заявления: „Мы собрались здесь вовсе не для обсуждения или для переговоров“… Милошевич взял документы и спросил: „Что произойдёт, если мы не подпишем?“ В ответ Ахтисаари отодвинул с центра стола вазу с цветами и красноречиво провёл ладонью по полированной поверхности: „Белград будет как этот стол. Мы сразу начнём ковровые бомбардировки Белграда“. Повторив свой жест, Ахтисаари угрожающе заявил: „Это будет происходить с Белградом“. Минута тишины, и затем он добавил: „Менее чем через неделю будет полмиллиона погибших“».

Резолюция Совета безопасности ООН № 1244 на ввод миротворческих сил вышла 10 июня 1999 года. Согласно документу, из Косово выводились югославские войска, а их место должен был занять миротворческий контингент НАТО.

Натовцы начали готовиться к наземной миротворческой операции, при этом российских военных всячески оттесняли от участия, хотя резолюция СБ ООН давала равные права. Генерал армии А. Квашнин вышел на Верховного главнокомандующего войсками НАТО Уэсли Кларка, с которым они познакомились во время визита начальника Генштаба ВС России, когда Квашнин побывал в миротворческих силах ООН в Боснии и Герцеговине.

— Мы вместе с Уэсли Кларком осмотрели тогда и российский сектор, и американский. За несколько месяцев до этого я побывал с визитом в США, первым из начальников Генштаба Вооружённых сил России после развала СССР. И вот после этого они не дают нам создать российский сектор, — продолжает генерал армии А. В. Квашнин. — Звоню Кларку: «Слушай, друг, ты не шути, не хотите нас пускать, мы пойдём сами…» Они эту угрозу поняли по-своему и сразу же на следующий день закрыли нам небо — воздушное пространство Прибалтики, Польши, Венгрии и Чёрное море. Всё! Даже со стороны Боснии и Герцеговины поставили свои блок-посты, чтобы мы и с этой стороны не прошли. Вот так, нагло, перекрыли нам все пути… Для того, чтобы действовать, нужно было получить команду на применение наших российских миротворческих сил от Верховного Главнокомандующего — Президента. И я подготовил Борису Николаевичу Ельцину записку о ситуации, складывающейся в Балканском регионе и вокруг него, возможном осложнении отношений между Россией и Европой, в связи с возможным исключением России из участия в миротворческих операциях, а в конце сделал приписку: «Борис Николаевич, Пётр I прорубил окно в Европу, а при Вас оно закроется. Прошу Вашего согласия при вводе миротворческих сил НАТО в Косово на адекватный ввод российских миротворческих сил». Ельцин подчеркнул фразу про «окно» и вместо согласия написал: «Утверждаю». Для меня, как военного, это была команда, приказ Верховного Главнокомандующего. Ни министр обороны Игорь Сергеев, ни министр иностранных дел Игорь Иванов об этом не знали.

Борис Ельцин, Президент РФ с 10 июля 1991 года по 31 декабря 1999 года, и Анатолий Квашнин, начальник Генштаба ВС РФ. Фото из фондов Ельцин-центра

Операция, в ходе которой 12 июня 1999 года российский миротворческий батальон захватил аэропорт Слатина в 15 км от города Приштина, известна также как «марш-бросок 11-12 июня 1999 года Босния — Косово». Почему именно аэропорт Слатина стал целью марш-броска? В охваченном гражданским конфликтом Косово это был объект, который технически подходил для переброски в край крупных группировок сухопутных сил НАТО, контроль над этим объектом позволял России участвовать в справедливом урегулировании ситуации.

— В план операции были посвящены несколько человек в ГРУ, а также в российской миротворческой бригаде, которая стояла в Боснии и Герцеговине, — рассказывает Анатолий Квашнин. — На месте операцию готовил военный атташе при посольстве России в Югославии генерал Евгений Бармянцев. Генерал-лейтенант Виктор Заварзин, представитель России в НАТО, и начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны РФ генерал-полковник Леонид Ивашов об этой операции не знали, чтобы случайно не произошло утечки. Уже позже, 11 июня, когда колонна десантников проходила по территории Сербии, генерал-лейтенанту Заварзину было поручено на представительской машине военного аппарата Посольства двигаться впереди нашей колонны. Руководителем операции на месте от начала и до её завершения оставался генерал Бармянцев.

10 июня 1999 года укомплектованному подразделениями ВДВ России российскому миротворческому контингенту KFOR, находящемуся в Боснии и Герцеговине, поступил секретный приказ подготовить механизированную колонну и передовой отряд численностью до 200 человек. Передовой отряд и колонна, в состав которой входили БТРы, автомашины «Урал» и УАЗ, были подготовлены в кратчайший срок. Сосредотачивались российские десантники в тайном районе на границе Боснии и Герцеговины с Сербией. Для марш-броска выбрали БТР, а не БМП, потому что по асфальту было устойчивее ехать на резиновом ходу, а не на гусеницах. В каждой машине — по два водителя. Нужно было обеспечить быструю переброску на расстояние свыше 500 километров. Генерал Евгений Бармянцев с местными правоохранительными органами обеспечивали беспрепятственное движение, освобождая автобан от гражданских автомобилей. Но в городах и населённых пунктах движение существенно замедлялось — российскую колонну жители встречали как русских солдат-освободителей в 1945 году. Прибыв в Приштину после полуночи, колонна ехала по городу два часа, здесь устроили особенно тёплый приём.

Фото корреспондента АиФ Владимира Сварцевича 

Делегация Строуба Тэлботта предприняла попытку парализовать действия российского военного руководства в Москве. В эту ночь основные сухопутные силы НАТО были сосредоточены в Македонии и готовились выступить в сторону Косово утром 12 июня.

— Американцы решили провести спецоперацию, чтобы парализовать наше возможное участие, и это есть в мемуарах Строуба Тэлботта, заместителя Госсекретаря США, помощника президента Билла Клинтона, — о событиях той ночи Анатолий Квашнин рассказывает особенно подробно. — Их план по вводу миротворческих сил НАТО был такой: в ночь на 12 июня границу Македонии и Албании с Косово переходили сначала разведывательные подразделения и части инженерного обеспечения, затем в шесть утра границу должны были перейти главные миротворческие силы, а в семь утра на аэродром Приштины выбрасывался английский десант. Так вот, за день до ввода главных сил НАТО, 11 июня в 11 часов дня, звонит мне министр иностранных дел Игорь Иванов и говорит: «Анатолий Васильевич, прибыл ко мне помощник Клинтона Тэлботт с группой американских дипломатов и генералов, хотят здесь с нами провести встречу, они и тебя просят приехать, министр обороны Игорь Сергеев тоже будет». Я отвечаю, что в планах у меня этого нет, к тому же министр обороны с начальником Генштаба на одном мероприятии с иностранцами одновременно не могут находиться по положению. Он, видимо, сообщил Ельцину, потому что через некоторое время звонит мне Борис Николаевич: «Анатолий Васильевич, надо обозначиться». Я говорю: «Борис Николаевич, если они так хотят, пусть едут ко мне, в Генштаб...». И Иванов это устроил. Приехали Тэлботт со своей командой к нам в Генштаб около 15:30. Сидим в переговорном зале, с нашей стороны — министр обороны, министр иностранных дел, начальник Управления внешних сношений Министерства обороны генерал Мазуркевич и ещё ряд генералов. Ведём разговор с американцами, я им про российские миротворческие силы в Югославии, а они о своём видении ситуации, уходя от прямых вопросов. Сидим дальше, разговор всё в том же русле: я им про Фому, они мне про Ерёму. Время уже 23:00, сидим. Мне от начальника ГРУ Валентина Корабельникова приносят записки об обстановке в Косово и о продвижении нашего батальона в Приштину. Я читаю, подписываю, при необходимости даю указания и снова продолжаю разговор, как ни в чём не бывало, они и не догадывались.

И вот в 00:20, как сейчас помню, из ГРУ приносят записку: инженерные части и разведка НАТО перешли границу Македонии и Албании. Тут я не выдержал: «Что вы мне лапшу на уши вешаете, ваши уже перешли границу, а мы с вами сидим, разговариваем!» Тэлботт подскакивает с места: «Это не правда, провокация, не может быть! Я сейчас буду президенту докладывать!» Я предложил звонить по прямой линии связи, которая существовала между Генштабом России и Комитетом начальников штабов США. Они ушли разговаривать со своим президентом. Я предложил министру обороны: «Игорь Дмитриевич, надо докладывать Ельцину». С Ельциным поговорить не удалось, охрана отказалась будить. В это время бежит Анатолий Мазуркевич: «Американцы зовут!» Идём к ним, снова сидим, говорим, и так до 5 часов 30 минут. Ровно за 30 минут до ввода главных сил НАТО Тэлботт встаёт и говорит: «Мы с Вами ни о чём не договорились», — и уходит со своей свитой… Вот такой поворот! Одним словом, выждал момент. Они хотели нас перехитрить, парализовать наше управление. Но к этому времени колонна российских БТР уже подъезжала к аэропорту Слатина. Население в Косово встречало нашу колонну с большим воодушевлением, с флагами и цветами. Этот репортаж из ночного Приштина увидел президент Билл Клинтон и пришёл в ярость: почему ЦРУ молчит, разведуправление министерства обороны не докладывает. И вот уже их посольские в Москве мчатся к нашему Генштабу, а, так как в здание ГШ ВС РФ был очень жёсткий пропускной режим, их не пускают. И до половины шестого утра они бегают под воротами в ожидании Тэлботта. Так получилось, что не он нас парализовал, а мы его. Когда же он вышел из Генштаба, посольские кинулись к нему: «Русские в Приштине!» Он обратно к нам, а его не пускают. Мазуркевич от них прибывает к нам и докладывает: «Тэлботт требует объяснить, что русские делают в Приштине!» Тут у наших министров шок: «Как русские в Приштине?!» Я говорю: «Они пошли, и мы пошли». Сергеев кричит: «Это же Третья мировая война!» Отвечаю ему, что наших десантников там меньше тысячи, а их миротворцев больше ста тысяч человек, и это не война, а политический акт, чтобы для нас окно в Европу не закрылось… Министр иностранных дел Иванов с Мазуркевичем побежали к Тэлботту и его команде объяснять. Министр обороны Сергеев был в состоянии аффекта. Я посмотрел на это и ушёл. Через 15 минут звонит начальник ГРУ Валентин Корабельников: «Товарищ начальник Генштаба, министр обороны грозит всех, включая моих подчинённых, пересажать в тюрьму». Я попросил его успокоиться и объявить всем офицерам, участвовавшим в этой операции, благодарность от моего имени. А сам позвонил министру: «Если мы уйдём сейчас из Приштины, это будет смешно, там решат, что эти непредсказуемые русские захватили аэропорт, а потом вдруг ушли. Президент проснётся и первым делом снимет вас с должности». Сергеев выслушал. Я ещё раз спросил: выводить? Он молчал, я сказал: «Молчание знак согласия», — и положил трубку. А утром мы на кремлёвском сборе от Бориса Николаевича Ельцина получили благодарность. Этот день совпал с праздником 12 июня — Днём России.

Российские десантники в Косове, 1999 г. Фото (АиФ) Владимира Сварцевича

Российский миротворческий батальон занял аэродром Слатина в 7 часов утра 12 июня и организовал круговую оборону. Сергей Павлов, командир миротворческого батальона вспоминал: «Я понял масштаб того, какая ответственность на нас ложится, что это не просто учения, не просто выход на боевые стрельбы. На карту была поставлена честь нашей страны».

По воспоминаниям британца Джеймса Бланта, возглавлявшего отряд парашютистов, которые должны были первыми пойти в наступление, он получил приказ генерала Уэсли Кларка выбить русских с аэродрома. «Нас удивили некоторые выражения генерала. Звучали слова „подавить их“ и „уничтожить“. К счастью, наш командир Майкл Джексон тогда ослушался приказа сверху. Он заявил, что не позволит британским солдатам нести ответственность за начало Третьей мировой войны».

Никакой стрельбы как в художественном фильме «Балканский рубеж» не было — это вымысел, уверяет Анатолий Квашнин.

— После истории в Приштине мы начали разбираться с американцами по российскому сектору в миротворческом контингенте. Я добивался того, чтобы наш сектор контролировал половину Косово, это позволило бы уберечь сербов, которых там было 200 тысяч человек. И, честно говоря, обидно, что мы потом всё-таки ушли оттуда. А самое главное — через месяц арестовали всех сербских генералов и самого Слободана Милошевича, вот вам и резолюция ООН!

1 апреля 2001 года Милошевич был арестован по обвинению в совершении уголовных преступлений, а 28 июня того же года предан Международному трибуналу ООН по бывшей Югославии (МТБЮ) и переведён в тюрьму ООН в Гааге. Высококлассный политик, патриот своей страны, окончивший в своё время с отличием юридический факультет, в Гаагском суде, отказавшись от адвоката, защищал себя сам, подробно часами рассказывая о каждой операции, каждой деревне. Главным обвинителем по делу была прокурор МТБЮ шведка Карла Дель Понте. Больше двадцати раз заседание прерывалось из-за отсутствия доказательств. Милошевич умер от сердечной недостаточности 11 марта 2006 года. Доказать его вину так и не смогли. В августе 2016 года при оглашении приговора лидеру боснийских сербов Родовану Караджичу было сказано: «суд не нашел доказательств того, что Милошевич соглашался с Общим планом на осуществление геноцида боснийских мусульман…». Но официального международного оправдания до сих пор нет.

Приказом министра обороны Российской Федерации № 75 от 11 февраля 2000 года была учреждена медаль «Участнику марш-броска 12 июня 1999 г. Босния — Косово». Всего в 2000 году было вручено 343 медали — 250 из нейзильбера и 93 из томпака. Медаль из нейзильбера № 1 была вручена начальнику Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации генералу армии А. В. Квашнину, № 2 — первому заместителю начальника Генерального штаба генерал-полковнику В. Л. Манилову. Также было изготовлено 3 экземпляра медали из серебра. Две серебряных медали, в качестве памятных, вручены Б. Н. Ельцину и В. В. Путину. Третья серебряная медаль передана на хранение в Геральдический регистр Вооружённых сил Российской Федерации.

Анатолий Васильевич Квашнин и Валентин Владимирович Корабельников были отмечены Президентом России Благодарственной грамотой «За вклад в мирное урегулирование югославского кризиса». Генерал ГРУ Евгений Бармянцев удостоен звания Героя России. Всё это произошло вскоре после исторического марш-броска.

— Не скрою, я был горд за моих подчинённых из ГРУ ГШ ВС РФ и за воинов-десантников, профессионально и чётко выполнивших поставленную задачу. Слаженные и смелые действия наших воинов 11 июня и в ночь на 12 июня 1999 года сорвали желание некоторых ещё раз унизить Россию и в день её национального праздника провести парад натовских войск на приштинском аэродроме. Мы оказались там раньше. Вне всякого сомнения, марш-бросок вошёл не только в современную историю Вооружённых сил, но надолго останется в благодарной памяти народов России и Югославии, — подводит итог Анатолий Квашнин. — Я бы не стал вдаваться в эти воспоминания. Но в год 20-летия знаменитого марш-броска (в июне 2019 года) в средствах массовой информации, включая телевидение, можно было увидеть, прочитать и услышать столько неправды, лжи, а порою и безудержной фантазии, что я решил поделиться с вами несколькими эпизодами.

В том же 1999 году, в разное время Героями России стали министр обороны маршал России И. Сергеев, начальник Генерального штаба А. Квашнин, начальник ГРУ генерал армии (в тот период ещё генерал-полковник) В. Корабельников. Но это уже другие операции и другие регионы…

Записала Мария Александрова

Фото из открытых источников